Новая открытость

Грянувший вслед за крушением Берлинской стены расцвет глобализации сулил процветание, а появление интернета – надежды на демократизацию. Глобализация действительно повысила уровень благосостояния планеты и поспособствовала сокращению масштабов нищеты, но при этом создала и многочисленный отряд обделенных. Аналогичная ситуация и с интернетом – общества стали более открытыми благодаря всемирной паутине, но именно она повысила градус нестабильности.

 

Новая открытость принесла благо многим, но спровоцировала рост напряженности в отношениях между элитами и популистами. Дальнейшее сохранение разногласий может увенчаться как переходом к более справедливым экономическим системам, так и уходом в штопор хаоса и глобальной нестабильности.

 

Впервые в истории человечества низшие классы имеют полное визуальное представление о жизни зажиточных сограждан. Химера материальных стремлений повсеместна благодаря преломляющим реальность фильтрам Instagram и Snapchat. Спектр этой химеры невероятно широк: от беспредельно абсурдных проявлений (демонстрация пачек наличных долларов на борту яхты, пришвартованной в Монако) до попытки приправить обыденность экзотикой (чашечка капучино, поданная с присыпкой из золотой пыли). Вот вам и валюта социальной сети – привилегия выставлять напоказ провоцирующий зависть опыт уже состоявшихся, богатых и влиятельных.

 

Достаточно вспомнить гражданскую войну в Сирии. В 2013 году – пока страну уничтожали бомбежки и легионы мародеров на пикапах – подростки из богатых семей вовсю резвились на вечеринках в курортной Латакии, купались и делали селфи.

 

Их снимки пополняют обширную цифровую коллекцию «Богатых детишек интернета». А пока они публикуют собственные фото на фоне обласканной лучами солнца вопиющей роскоши, главной темой в других, далеких от них уголках всемирной сети, остаются леденящие душу видео из YouTube, демонстрирующие людей в поиске убежищ от непрерывных артиллерийских обстрелов. Вот вам и дикий контраст между правом на привилегии и стремлением к выживанию.

 

«Любой человек сегодня имеет возможность наблюдать за тем, как живут другие. Долгое время гарантом стабильности жизни общества оставалось сдержанное публичное лицо власти и богатства», - говорила экс-президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, выступая на мартовском Глобальном Бакинском форуме.

 

Тревожнее всего, по ее словам, даже не «уровень показушной роскоши, гламура, власти и богатства, что многие часто демонстрируют в откровенно безвкусной и претенциозной манере», а масштабы выставления напоказ всей глубины неравенства, особенно явственные в условиях сетевого мира. А ведь от глобализации ожидали выравнивания стартовых позиций для всех, а вовсе не трансформации отдельных личностей в суперзвезды.

 

Интернет, обеспечивающий все более тесную взаимосвязь между членами общества, превратил наш мир в плоское, двухмерное пространство, в котором неравенство в уровне благосостояния и накопленном опыте выделяется особо явственно. Первым – еще в «нулевые» годы - о плоском мире заговорил экономист Томас Фридман: по его словам, это результат «инноваций без эмиграции», а также свидетельство мощи и могущества интернета и технологий. Инструменты творческого разрушения стали общедоступными, а возможности их использования – повсеместными.

 

В 2005 году эту теорию дополнил венчурный капиталист и интернет-предприниматель Марк Андриссен: «Сегодня для меня самое главное в том, что четырнадцатилетний подросток из Румынии, Бангалора, бывшего Советского Союза или Вьетнама имеет в своем распоряжении всю информацию, все инструменты, все программы, необходимые для применения своих познаний в любой сфере по его выбору». С тех пор прошло почти 15 лет, и все та же технология срывания масок с неравенства теперь способствует росту давнего политического движения – популизма.

 

Социальные сети как катализатор движений и популизма

 

Масштабное распространение интернета создает мир, в котором все интерпретируется с помощью различных фильтров - реальность, в которой линзы искажают и зачастую утрируют действительность. Выставление соседями в социальных сетях отчетов об отдыхе в экзотических местах традиционно провоцирует зависть и возмущенное недовольство малоимущих, а демонстрация парадов частных реактивных лайнеров гостей Давоса способствует переходу столь естественной реакции на принципиально новый уровень.

 

Интернет более чем успешно демонстрирует все льготы и привилегии экономического статуса. Сегодня, чтобы столкнуться с неравенством, достаточно лишь бросить взгляд на бегущую по экрану смартфона френд-ленту, и подобная прозрачность в итоге провоцирует социальные бунты – как правило, с помощью тематических меток (хэштегов), активно распространяемых группами в социальных сетях. Именно эта прозрачность внесла весомый вклад в разжигание революций наподобие «арабской весны», движений вроде «оккупируй Уолл-стрит» и совсем недавних протестов «желтых жилетов» во Франции.

 

Не важно, одобряем мы это или нет, но интернет уже стимулирует процессы глобализации популизма. Всемирная паутина расширяет арсенал лидеров правых и левых сил, играющих на эмоциях сограждан, говоря словами Вике-Фрейберга, «словно на скрипке».

 

Премьер-министр Индии Нарендра Моди, к примеру, с помощью Twitter мобилизовал сторонников даже без помощи собственной партии, а недавно избранный президентом Украины Владимир Зеленский – это ушедший в политику комедиант, гораздо чаще публиковавший видеообращения в YouTube, чем выступавший на митингах.

 

Популисты правого толка играют на тех же струнах, что и смутьяны-либералы (против элит, против корпораций), но их мировоззрение существенно различается. Популисты мечтают о возврате к прошлому, а леваки сравнивают существующее государство с собственным представлением о его будущем. Все действо разворачивается на местном уровне, вот только с глобальными последствиями: актеры прямо со сцены уходят в интернет.

 

Вспомним гнев среднего класса Америки. Сделка, заключенная американцами в эпоху после завершения второй мировой войны и казавшаяся незыблемой (отлично оплачиваемая работа, окруженный заборчиком из белого штакетника собственный дом, солидный доход после уплаты налогов), в эпоху глобализации внезапно оказалась расторгнутой.

 

«Они отозвали подпись под соглашением, затем перенесли рабочие места за рубеж и закрыли угольные шахты», - отметил на Бакинском форуме Керри Кеннеди, представитель «Правозащитного фонда имени Роберта Кеннеди». А в борьбе за пост президента Дональд Трамп взял на вооружение давно забытый идеал, пообещав «вновь вернуть Америке былое величие».

 

Нынешнее поколение стакивается с хорошо знакомыми их дедам и прадедам экономическими вызовами – проблемами получения образования, приобретения жилья, доступа к медицине и урезания трудовых доходов. При этом политические деятели правого и левого толка дружно мобилизуют электорат лозунгами о борьбе с экономическим регрессом. Профессионалы от политики играют на пребывающих в спячке чувствах, скармливая избирателю искаженную трактовку глубинных причин его экономических проблем. Они задействуют Twitter, Facebook и YouTube – инструменты, придающие дополнительную убедительность популистским лозунгам.

 

Вот почему, листая ленту новостей, мы неизбежно наталкиваемся на мрачные свидетельства существования неравноправия. Социальные сети не только простимулировали демократизацию власти, но и обеспечили группы людей возможностью сплачивать народные движения вокруг определенных лозунгов. Вполне возможно, интернет и дальше будет служить средством достижения заветной цели для популистов всего мира, но ведь мы можем вспомнить и о первоначальном предназначении глобальной паутины, и начать использовать ее как инструмент выхода из самых масштабных кризисов нашей эпохи.